Один из посланников Ребе в Китае, рав Шолом-Довбер Хениг рассказывал:

— Сначала, когда мы приехали в город Чэнду (административный центр провинции Сычуань), местные власти отнеслись к нам настороженно и чинили различные препоны. Они угрожали нашему хозяину, чтобы он не сдавал нам дом, отменили заказ на зал торжеств, в котором мы собирались провести Пасхальный Седер, каждый субботний вечер приезжали полицейские, которые утверждали, что мы шумим и беспокоим соседей… В общем, власти находили множество различных претензий и придирок, нам же такое отношение было совершенно непонятно.

Однажды целая группа полицейских пришла в «Бейс-Хабад» и потребовала, чтобы мы следовали за ними — это было вполне похоже на арест… Допрос в полиции проводился уважительно и корректно, но был очень утомительным — он длился пять часов подряд! Через переводчика нам задали множество вопросов об иудаизме: власти пытались выяснить, что же мы делаем в их городе и каковы наши цели. Они показали нам, что знают о нас все и следят за каждым нашим шагом. Мы же объясняли им, что приехали в Китай не для того, чтобы обращать китайцев в нашу веру (что было запрещено китайским законодательством), ведь иудаизм не занимается миссионерством. Мы собирались работать только с иностранцами, евреями, которые приезжают в Китай в целях ведения бизнеса, или туристами.

Это многочасовое расследование, наверное, продолжалось бы еще дольше, если бы в какой-то момент следователь не показал портрет Любавичского Ребе и не спросил меня: «Кто это?» Я сразу же ответил: «Это мой отец!» Китаец совершенно неожиданно улыбнулся и сказал: «Так ты брат Шимона Фрейндлиха, посланника Хабада в Пекине?!» — «Да!» — ответил я.

…Прежде, чем перейти к разговору о нашей сегодняшней недельной главе «Ваякѓейль», хочу рассказать еще одну историю, произошедшую в 1881 году, которая раскрывает особенности взаимосвязи между хасидом и его ребе.

Это произошло в городе Стародуб Черниговской губернии (ныне он находится в Брянской области РФ), где в те времена существовала хабадская община во главе с раввином Залманом Наймарком. Один доносчик сообщил властям, что раввин и хасиды всевозможными незаконными способами добиваются освобождения от службы в армии для евреев своей общины. Восемьдесят человек и сам раввин были арестованы и заключены в тюрьму. На протяжении более чем двух лет, пока велось следствие, еврейская община находилась под угрозой полного уничтожения.

(Почему евреи прибегали к подделке документов, чтобы получить освобождение от армии? Потому что в те годы действовал закон о всеобщей воинской повинности. И евреи знали, что условия военной службы и антисемитизм в армии были губительны для их духовного и физического состояния. Так что в то время они были вынуждены делать все, чтобы избежать военной службы.)

Во время следствия доносчик также сообщил властям, что местная группа хасидов — это только часть большой организации, во главе которой стоит Ребе Моѓараш (рабби Шмуэль Шнеерсон, четвертый Любавичский Ребе). Следователи пришли к нему с обыском, в поисках компрометирующих материалов. Они даже хотели привезти Ребе в Стародуб на суд! Это стало известно, и дело широко освещалось в еврейских газетах по всему миру. А следователи пытались выдавить у раввина Наймарка признание о том, что Ребе принимал участие во всем этом. Однако рав Залман предпочел взять на себя полную ответственность за подделку документов и признать свою вину. Главное для него было — оградить Ребе от каких-либо обвинений. Ребе Моѓараш послал ему благословение, в котором написал: «Что касается суда, то его вообще не надо бояться!» И действительно, после двух с лишним лет следствия, в суде раввин был оправдан…

В нашей сегодняшней недельной главе «Ваякѓейль» мы читаем о том, как Моше спустился с горы Синай в Йом-Кипур со вторыми скрижалями, а на следующий день «собрал всю общину сынов Израиля, и сказал им: «Вот что повелел Г‑сподь: …Возьмите от вас возношение Г‑споду, всякий, побужденный сердцем своим, пусть принесет его, возношение Г‑споду» (Шмойс, 35: 1, 4, 5).

Б‑г хочет, чтобы евреи принесли пожертвования для строительства Мишкана, и приводит длинный список того, что необходимо: «Золота и серебра, и меди… и синеты, и пурпура, и червленицы… И бараньих кож красненых, и тахашевых кож, и дерева шитим. И елея для освещения, и благовоний для елея помазания и для благовонного курения. И камней ониксовых, и камней оправных для эйфода и для наперсника» (Шмойс, 35: 5–9). Кроме того, Он требует, чтобы они оставили все свои занятия и построили Мишкан. Но тем не менее Моше ничего не говорит о том, почему надо построить Мишкан.

Причина, по которой Всевышний повелевает Моше построить Мишкан, указывается в недельной главе «Трумо»: «И сделают Мне Святилище, и Я пребывать буду в их среде» (Шмойс, 25: 8). Но человек, который по какой-либо причине не читал это и впервые услышал о Мишкане в главе «Ваякѓель», не вполне понимает, зачем он нужен, ибо Моше здесь не дает никакого объяснения необходимости его строительства. И что особенно интересно: сыны Израиля не только не задавали вопросов, почему и отчего, но все они в течение двух дней с радостью принесли все необходимое (и даже сверх того) для строительства Скинии. Так что Моше должен был объявить в еврейском лагере: приношений слишком много и больше не надо ничего приносить.

Тот, кто когда-нибудь занимался сбором средств на строительство общественного здания, синагоги или еврейской школы, знает, как бывает трудно еврею расстаться со своими деньгами. А здесь Моше, ничего не объясняя, просто сказал, что Всевышний просил, и этого было достаточно… Что стоит за этим явлением?

Ответ прост. Все мы помним обращение к Всевышнему из молитв: «Овину, Малкейну! — Отец наш, Царь наш!» Всевышний — наш Отец, и это значит, что, как отец, Он всегда готов простить Своих детей, всегда будет любить их, независимо от того, что они делают. И мы, молясь в синагоге в Йом-Кипур, напоминаем Ему, что Он является нашим Отцом и поэтому должен простить нас и дать нам хороший год.

Но не надо забывать, что любовь родителей и детей должна быть взаимной. И если Всевышний приходится нам Отцом, то в наших — «детских» — душах живет естественная любовь к Нему. Алтер Ребе, объясняя эту любовь, приводит слова из книги «Зоѓар»: «Как сын, который заботится об отце своем и матери, ибо любит их больше, чем самого себя, чем душу и дух свой» («Тания», глава 44). Сын может пожертвовать всем ради своих родителей. Не так ли и мы? «Ведь у всех нас один Отец…» (Малахи, 2: 10). И Он заботится о нас, а мы, сыновья Его, готовы все для Него сделать. Поэтому когда Моше сказал, что Отец наш небесный просит построить Мишкан, не нужны были никакие объяснения и дополнительные причины, ибо дети сделают все для своего отца…

А если это так, то в следующий раз, когда мы окажемся перед выбором: исполнить ту или иную заповедь или нет, нам нужно только вспомнить, что Отец хотел, чтобы мы это сделали. А что только не сделает любящий сын, чтобы отец им гордился?!

Рав Авроом Вольф, главный раввин Одессы и Юга Украины