Известно, что маскилим («просвещенцы», выступавшие против культурно-религиозной обособленности еврейства и видевшие в «просвещении» залог улучшения положения еврейского народа) в Галиции вели настоящую войну против хасидов, используя даже такое недостойное средство, как доносы властям, в которых они называли хасидов «бунтарями» и «колдунами»! Однажды они написали донос на рабби Шолома из Белз. Занимающийся расследованием этого дела местный чиновник пригласил цадика на беседу. Желая показать свою осведомленность в еврейской истории, он сказал: «Да будет вам известно, что я не второй Аман».

Ответил ему рабби Шолом: «Первый Аман тоже не очень преуспел…» Эти слова понравились чиновнику. Облик и достойное поведение цадика также произвели на него сильное впечатление. Чиновник вежливо и спокойно побеседовал с ним и отпустил его, пообещав, что больше не побеспокоит…

Нынешний 5774 год в еврейском календаре високосный — в нем не 12, а 13 месяцев: адор удваивается, и у нас есть адор алеф («первый») и адор бейс («второй»). Пурим празднуется во втором, а 14 адора I (в нынешнем году — как раз в эту пятницу) отмечается Пурим котон («маленький» Пурим) — напоминание о «большом» Пуриме, который будет праздноваться ровно через месяц. Никаких особых традиций празднования Пурим котон не существует, разве что не читают покаянную молитву Таханун.

Рабби Моше Иссерлес, один из ведущих авторитетов Ѓалохи, приводит два мнения насчет того, следует ли в Пурим котон устраивать праздничный пир, и отмечает: чтобы исполнить свой долг с точки зрения тех, кто считает этот день праздничным, нужно немного увеличить одну из его трапез. Свой вывод он подкрепляет цитатой: «А добрый сердцем — пирует всегда» (Мишлей, 15: 15). А для того, чтобы у нас был материал для обсуждения во время праздничной трапезы Пурим котон в этом году, я посвящаю свою статью теме Пурима.

В отрывке Шойшанас Яаков (дословно — «Роза Яакова», но в данном случае эти слова следует читать как «[сыны] Яакова, [проживающие в городе] Шушан»), произносимом после Свитка Эстер, мы говорим: «Проклят Аман, желавший погубить меня!» Кстати, мидраш «Брейшис рабо» рассказывает о том, что Рав, первый из амораев Вавилона, когда чтец Мегилы произносил имя Амана, говорил: «Проклят Аман и его потомки!» Возможно, в результате этого возник обычай шуметь и стучать трещотками на Пурим при упоминании Амана.

Затем следуют слова «Благословен Мордехай-иудей!» Известно, что упоминая о праведнике, принято благословлять его, как сказано: «Память праведника благословлена» (Мишлей, 10: 7). В следующем предложении упоминаются женщины: «Проклята Зереш» и «Благословенна Эстер, вступившаяся за меня». Все перечисленные имена нам хорошо знакомы, не так ли? Зереш чуть в меньшей степени, но тут же упоминается, что она жена Амана.

После этого мы провозглашаем: «Прокляты все злодеи и благословенны все праведники» и завершаем словами: «А также и Харвона пусть будет помянут добром!» Кто же этот Харвона, что его не включили в список благословленных и не назвали среди проклинаемых, но просто помянули добрым словом?

Имя Харвоны появляется дважды в Книге Эстер. Впервые — в самом начале, когда рассказывается о семидневном пире, который устроил Ахашверош для жителей своей столицы, города Шушан. «На седьмой день, когда хорошо стало на сердце у царя от вина» (Эстер, 1: 10), приказал он семерым евнухам, находящимся у него на службе, привести к нему царицу Вашти. Среди этих слуг назван и Харвона.

Девять лет спустя мы вновь встречаем это имя в рассказе о том, как царица Эстер пришла просить царя Ахашвероша о спасении народа Израиля. На второй день пира, который устроила Эстер, пригласив царя и Амана, в ответ на многократные вопросы самого Ахашвероша, она откроет царю свою просьбу. Эстер скажет: «Если снискала я милость в глазах твоих, царь, и если угодно царю, то пусть будет дарована мне жизнь моя — по желанию моему, и жизнь народа моего — по просьбе моей. Потому что отданы мы, я и народ мой, на истребление, убиение и погибель». «Кто это и где он, тот, что осмелился сделать так?» — спросит пораженный ее словами царь и услышит в ответ: «Недруг и враг — это злобный Аман». Разгневался царь, поднялся и вышел в дворцовый сад, а когда вернулся, увидел, что Аман «припал к ложу, на котором была Эстер». И сказал царь: Неужели еще и царицу насиловать будет он у меня в доме?!» И именно в этот момент раздается голос Харвоны, который сообщает царю: «Вот и дерево высотой в пятьдесят локтей, которое приготовил Аман для Мордехая, говорившего во благо царю, стоит у дома Амана». Это окончательно решило участь Амана: он был приговорен к смерти. Царь повелел: «Повесьте его на нем!» (Эстер, гл. 7).

Талмуд (трактат «Мегила», 16а) говорит, что Харвона был хитрым придворным, который участвовал в заговоре Амана, планировал вместе с ним повесить Мордехая на дереве. Иначе откуда он узнал, что есть эта виселица (и тем более о ее высоте), которая была построена только этой ночью, и о которой Аман не успел сказать никому, даже самому царю? Однако, увидев, что ситуация изменилась в пользу Мордехая, Харвона воспользовался возможностью и сообщил царю о дереве, которое Аман приготовил для того самого Мордехая, который спас царя. Таким образом, он поспособствовал тому, чтобы Амана повесили.

Из этого следует, что Харвона был предателем и доносчиком, который сначала помогал Аману, потом, почувствовав, что победу одержат Эстер и Мордехай, перешел на их сторону. Таких людей хочется поставить в один ряд с проклятыми. В некоторой степени они еще хуже, чем открытые враги, ведь им нельзя доверять, потому что они могут в любой момент предать. Такой человек вызывает у других людей отвращение… И тем не менее, рабби Пинхос (Иерусалимский Талмуд, трактат «Мегила», 3: 7) говорит, что называя Харвону при чтении Свитка Эстер следует сказать: «Харвона пусть будет помянут добром!» Потому что, на самом деле, именно он помог еврейскому народу избавиться от Амана. И даже несмотря на то, что он сделал это не по идеологическим соображениям, не из желания помочь народу Израиля, за то, что его действия привели к казни Амана, евреи поминают его добрым словом в течение многих поколений.

…В каждом поколении были те, кто делал евреям добро. Даже если они поступали так из личной выгоды или действовали в своих собственных интересах, народ Израиля всегда вспоминает о них с благодарностью. Например, всем известна история Оскара Шиндлера, который спас 1200 евреев во время Второй мировой войны. Хотя кое-кто может сказать, что он сделал это для личной выгоды, чтобы иметь бесплатных работников на своей фабрике, но он спасал евреев, и наш народ никогда этого не забудет.

Многие знакомы с историей появления «Декларации Бальфура». Лорд Артур Бальфур, британский министр иностранных дел, был религиозным человеком, изучал Танах. Он считал, что Всевышний хочет, чтобы евреи вернулись в Землю Израиля. В 1917 году он написал письмо с такими словами: «Правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине и приложит все усилия к облегчению достижения этой цели». Многие восприняли это заявление как исторический прорыв. Британия была тогда мировой империей, и открытое заявление британского правительства о признании прав еврейского народа на Землю Израиля было большим достижением в многолетней борьбе евреев за возвращение в Эрец-Исроэль. Правда, через несколько лет Бальфур пожалел об этом, и Британия боролась против переселения евреев в Землю Израиля, но, тем не менее, еврейский народ помнит его, и в Израиле улиц Бальфура гораздо больше, чем в самой Великобритании… Поступать так мы учимся из указания рабби Пинхоса: «Харвона пусть будет помянут добром!»

И это также верно и в наши дни. Все, кто помогает народу Израиля, заслуживают нашего уважения и доброго отношения, независимо от того, каковы истинные мотивы их поведения. Ведь в иудаизме важен конечный результат.

Рав Авроом Вольф, главный раввин Одессы и Юга Украины