Почти двести лет назад в Литве, в небольшом местечке под Ковно (ныне Каунас), жил благочестивый ученый еврей, пользовавшийся уважением среди людей, знавших его. Так как имя этого еврея история не сохранила, наречем его реб Йосеф. Он был владельцем корчмы и постоялого двора, имевших отличную репутацию во всем районе. Богачи и порецы (помещики) со всей округи любили захаживать туда, чтобы пропустить стаканчик-другой и посмаковать вкуснейшие блюда, приготовленные хозяйкой. Так что, слава Б‑гу, доходы у Йосефа были хорошие, и он мог посвятить значительную часть своего времени изучению Торы. Он пользовался доброй славой, как среди евреев, так и среди неевреев.

История, которую я хочу рассказать, произошла после подавления польского восстания 1830–31 гг. В местечко вошел батальон русской армии, возвращавшийся после боев в места постоянной дислокации. Командир батальона пожелал выпить вина, и местные жители указали ему, конечно, на корчму Йосефа. Офицер не замедлил отправить туда своего ординарца, приказав ему купить бутылку самого лучшего вина. Тот быстро вернулся, но… с пустыми руками! «Прошу прощения, — сказал он, — но еврей велел передать, что сегодня суббота, и в этот день он не должен торговать».

Командир батальона разгневался и послал двух солдат, чтобы сообщить еврею, что, если ему дорога его жизнь, он обязан продать ему бутылку вина. Прошло совсем немного времени, и солдаты вернулись — без вина, но со связкой ключей. «Еврей сказал, что не может продать бутылку вина. Он дал нам ключи от винного погреба, где вы сможете взять столько вина, сколько захотите, но торговать в субботу он ни за что не станет».

Гнев офицера утих, и он подумал: «Какие странные эти евреи! Бутылку вина он продать не хочет, и в то же время готов отдать мне весь свой винный погреб бесплатно! Откуда у него такая наглость, или точнее такая храбрость?! Я хочу посмотреть на него своими собственными глазами!»

Войдя в дом еврея, офицер замер на пороге под впечатлением от увиденного. Субботние свечи горели на столе, устланном белоснежной скатертью, на котором стояли дорогие приборы, посуда и изысканные яства, приготовленные для встречи Субботы. Йосеф с женой и сыновьями, одетыми в праздничные субботние одежды, сидели за столом. Все это придавало дому особое великолепие и чрезвычайно сильно подействовало на офицера. Он чувствовал, что попал в новый, незнакомый ему мир святости и чистоты… Йосеф поприветствовал гостя и пригласил его сесть за стол. Тот уже забыл, что пришел сюда с желанием «проучить» еврея, и вежливо поинтересовался: «Как случилось, что вы отказались продать мне, офицеру царской армии, бутылку вина?» — «Всевышний, Который стоит над всеми офицерами и царями, запретил нам торговать в этот святой день, — ответил Йосеф спокойно. — Но я был бы рад принять вас у себя дома в качестве гостя. Гостеприимство — это одна из самых почитаемых заповедей. Какое вино хотели бы вы выпить, господин офицер? Я прикажу принести любое — но не как покупателю, а как гостю».

Офицер был удивлен, услышав из уст корчмаря-еврея столь изысканные речи, сказанные с таким достоинством. Он принял щедрое приглашение, сел за стол и попробовал почти каждое из восхитительных субботних блюд: фаршированную рыбу, пирог, жареную курицу и на десерт — восхитительное старинное вино. Уходя, офицер достал несколько золотых монет и хотел отдать их Йосефу, как плату за ужин, но тот отказался. «Ведь вы согласились стать моим гостем, а не клиентом», — напомнил он. Офицер достал маленький блокнот, записал имя и адрес Йосефа, и ушел довольный и веселый…

Прошло несколько лет, и однажды на пороге дома Йосефа появились жандармы с ордером на его арест. Йосеф был доставлен в Вильно под усиленной охраной, как опасный преступник. В ходе следствия выяснилось, что лидер повстанцев был захвачен, и при нем был найден документ, указывающий, что он использовал корчму Йосефа для встреч со своими соратниками. Полиция пришла к выводу, что Йосеф является одним из заговорщиков. Его ожидало суровое наказание, скорее всего — смертная казнь!

В один из дней, когда Йосеф сидел и со слезами в голосе читал Псалмы, дверь его камеры распахнулась, и на пороге появился главный инспектор тюрем, который пришел с очередной проверкой. Увидев Йосефа, инспектор подошел к нему и спросил в изумлении: «Что ты здесь делаешь, мой дорогой друг?!» Это был не кто иной, как офицер, который гостил в Субботу вечером в доме Йосефа. Он успешно продвигался по служебной лестнице и теперь занимал этот высокий пост.

«Я и сам не знаю, что я делаю здесь, — простонал Йосеф. — В одном я могу заверить вас: я ни в чем не виноват». — «Я не сомневаюсь в этом, — ответил инспектор, — и сделаю все, от меня зависящее, чтобы тебя выпустили в ближайшее время. Я ведь остался должен тебе за гостеприимство, которое никогда не забуду!..» И действительно — буквально через пару дней Йосеф был освобожден.

…На этой неделе мы начинаем читать четвертую книгу Торы — Бамидбор, в которой подробно рассказывается о сорока годах скитаний народа Израиля. Почему евреи находились в пустыне в течение столь долгого времени? Формальным поводом для этого стала история с разведчиками. Всевышний хотел сразу же после Исхода из Египта привести их в Землю обетованную. Однако они обратились к Моше с просьбой сначала отправить разведчиков, чтобы проверить положение в Ханаане. Разведчики вернулись с плохими вестями и заключением, что евреи не смогут победить сильные народы, живущие там, и сыны Израиля пришли с жалобами к Моше и Аѓарону и кричали, и плакали, что не хотят входить в Землю обетованную. Всевышний разгневался и поклялся, что это поколение умрет в пустыне, и только следующее сможет войти в «землю, текущую молоком и медом».

Но здесь возникает вопрос: с каких пор Всевышний меняет Свои планы относительно народа Израиля согласно жалобам, поступающим от него?! Разве Всевышний спрашивал Свой народ, когда он хочет покинуть Египет? Скажем, если бы народ Израиля попросил Моше отложить Исход на шесть месяцев, чтобы подготовиться и закончить все дела в Египте, вынудило бы это Творца изменить планы? Нет, Всевышний вывел народ Израиля тогда, когда Он этого захотел, и тогда «изгнаны были они из Египта и не могли задержаться, и даже пищи на дорогу не приготовили себе» (Шмойс, 12: 39). Раши в своем комментарии на стих «И было, по прошествии четырехсот тридцати лет, и было, в тот самый день» (Шмойс, 12: 41) говорит: «Слова «в тот самый день» указывают на то, что поскольку пришел конец [изгнанию], Вездесущий не задержал их ни на миг». А в нашем случае — разве мог Всевышний изменить Свои планы, только потому, что к Моше пришли с жалобами несколько представителей сынов Израиля?

Сразу же после чуда рассечения Красного моря Тора сообщает нам: «И побудил Моше Израиль отправиться в путь…» (Шмойс, 15: 22). А Раши в своем комментарии на этот стих говорит: «Понудил их отправиться в путь против их воли. Потому что египтяне украсили своих коней золотом, серебром и драгоценными камнями, и сыны Израиля находили эти драгоценности в море, и добытое из моря было больше добытого в Египте. Поэтому ему пришлось заставить их отправиться в путь против их воли». Евреи были заняты сбором драгоценностей, выброшенных морем на сушу, и тем не менее никто не остановился и никого не ждали, а пошли за Моше — даже «против их воли». И весь иудаизм, можно сказать, построен на этой фразе, как сказано: «Не по своей воле ты зачат и не по своей воле родился, и не по своей воле живешь, и не по своей воле умрешь, и не по своей воле предстанешь пред судом и дашь отчет Царю всех царей, Святому Творцу, благословен Он!» («Пиркей овойс», 4: 22).

И вдруг Б‑г как бы «сдается» и, следуя желанию народа Израиля, вносит изменения в Свои планы! Неужели просто случилась заминка, из-за которой евреи застряли в пустыне на сорок лет?!

«Мидраш Танхума» в начале главы «Бешалах» пишет: «Б‑г сказал: «Если Я выберу для них простой путь сейчас, они станут обрабатывать свои поля и виноградники и не будут изучать Мою Тору. Но Я проведу их через пустыню, где они будут есть ман и пить воду из [чудесных] колодцев, и тогда Тора обоснуется в них». Следовательно, пребывание в пустыне было частью Б‑жественного плана. Ведь если сыны Израиля придут в Землю обетованную сразу, они сначала все будут мобилизованы в армию, чтобы завоевать ее, а потом получат свои наделы, поля и виноградники. Они начнут трудиться на земле, и у них не останется времени на изучение Торы. Таким образом, Всевышний намеренно оставил их в пустыне — «в иешиве» — на сорок лет, чтобы у них было время познать Тору.

Народ Израиля называют «народом Книги» не потому, что у нас есть «Книга книг». Для того, чтобы быть достойным этого почетного звания, мы должны изучать и хорошо знать нашу «Книгу», а для этого нам нужно было провести сорок лет в пустыне. И Любавичский Ребе объясняет, что в пустыне евреи получали хлеб с неба, и им просто не приходилось беспокоиться о еде. И были у них вода из колодца Мирьям и облака славы, защищающие всех, и погода была превосходной. Каждый еврей мог заниматься только изучением Торы. И это простое объяснение высказывания наших мудрецов «Тора была дана только питающимся маном» («Мехильта», глава «Бешалах», 16: 4). Почему именно им? Потому что у них было время и возможности для изучения Торы без каких-либо мирских забот.

В дополнение к этому следует отметить еще одну особенность положения сынов Израиля: в пустыне они все были равны. Независимо от того, сколько у кого было денег и к какому роду он принадлежал, каждый получил такую же порцию мана, как и все остальные. Никто не зарабатывал больше или меньше остальных. В пустыне люди жили в состоянии, не допускающем ни зависти, ни конкуренции. Почему? Потому что добра было в изобилии и, следовательно, его хватало на всех и не было из-за чего ссориться. Только с таким состоянием души люди могли сконцентрироваться и добиться успеха в изучении Торы.

Услышав об этом, современный человек подумает про себя: «Действительно, поколение пустыни могло изучать Тору, у них не было финансовых проблем, и т. д., но я живу в 2014 году, бегаю целый день в поисках пропитания, с утра до ночи, как я могу учить Тору?! Даже Сам Б‑г признает, что для того, чтобы добиться успеха в изучении Торы, нужен покой — как душевный, так и физический».

Ответ на это таков: чтобы изучать Тору, Всевышний дал нам Субботу. В Субботу еврею запрещено выполнять какую-либо млоху, созидательную работу: готовить пищу, мыть, убирать, стирать и многое другое. Все это делается накануне, и даже еду для субботних трапез готовят заранее. А в Субботу так же, как это было в поколении пустыни, еврей как бы пребывает под защитой облаков славы и не имеет никаких мирских забот.

И кроме того, в Субботу, в отличие от шести будних дней недели, стираются различия между богатыми и бедными, прекращаются споры о том, кто зарабатывает больше, а кто меньше, исчезает конкуренция… В Субботу в синагоге все равны, все молятся вместе, сидят на Кидуше вместе и изучают Тору вместе, и это также подчеркнуто в Десяти заповедях: «А седьмой день — Суббота Г‑споду, Б‑гу твоему. Не делай никакой работы ни ты, ни твой сын, ни твоя дочь, ни твой раб, ни рабыня твоя. Ни твой бык, ни твой осел и никакой твой скот. Ни твой пришелец, который в твоих вратах, чтобы покоился твой раб и твоя рабыня, как ты сам» (Дворим, 5: 14). В этот священный день евреи похожи на «питающихся маном». В этот день они пребывают под облаками славы. Более того, в этот день евреи удостаиваются «почувствовать вкус» Избавления, как сказано: «Подобна грядущему миру Суббота — день покоя!» Присоединяйтесь к нам в синагоге, чтобы вместе пережить это непередаваемое ощущение! Мы вас ждем!

Рав Авроом Вольф, главный раввин Одессы и Юга Украины