Двое молодых людей из города Лодзь, которые не были сторонниками движения хасидизма, решили поехать к ребе из Александра, чтобы подурачиться. Они намеривались прийти к ребе и спросить его о чем-нибудь, чем они якобы интересуются, чтобы после возвращения у них было достаточно поводов посмеяться над ребе и его последователями. Когда они зашли к ребе, он поприветствовал их, но разговаривать с ними не стал. Тогда парни решили остаться там на Субботу, а в воскресенье пойти на аудиенцию к ребе — якобы для того, чтобы попрощаться и получить благословение. На самом же деле их намерением было увидеть, как он живет и руководит, чтобы потом зубоскалить по этому поводу.

   Когда молодые люди вошли за прощальным благословением, праведник спросил у них: «Изучали ли вы когда-нибудь Пятикнижие?» Они подумали: «Как-то это несерьезно… Неужели по нам не видно, что мы постигли самые глубины Талмуда?! А он спрашивает, изучали ли мы Пятикнижие, словно у пятилетних детей! Похоже, этот «цадик» совершенно не разбирается в людях!» Вслух же они ответили: «Да, изучали». Ребе снова спросил: «Знаете ли вы этот стих в конце главы «Исро»: «И не восходи по ступеням к Моему жертвеннику, чтобы не открылась нагота твоя»? Они снова сказали ему: «Да». Ребе попросил объяснить ему смысл стиха. Парни, ухмыльнувшись про себя, дали ему толкование — согласно мнению Раши и других комментаторов. Однако ребе возразил им: «Нет, не таков смысл этого стиха. Послушайте, я сейчас объясню вам его значение. Смысл слова бемаалойс («по ступеням») надо определять, исходя из понимания стиха (Ваикро, 5: 15): «Если кто-либо злоупотребит…» (ивритское слово мааль, однокоренное с маалойс, «ступени», означает «поведение, которое определяется недостатком веры»). «Жертвенник» — это праведник, который отдает всего себя служению Всевышнему. И смысл стиха, о котором я спрашивал, в том, что он выражает предупреждение: не приходи с хитростью к праведнику, «чтобы не открылась нагота твоя». Ибо если не послушаешься и взойдешь к цадику обманным путем, то тот узнает все, что ты делаешь тайно, плохие и недостойные твои поступки, которых надо стыдиться».

   Услышав эти слова, парни испугались. Краска стыда залила их лица, и они стояли, не имея сил даже сдвинуться с места, осознав всю неблаговидность своего поступка. По их лицам текли слезы. Ребе сжалился над ними и призвал их к раскаянию. И они не ушли от него, пока не совершили полную тшуву и не встали на путь хасидизма…

   В нашей сегодняшней недельной главе «Тецаве» мы продолжаем читать о строительстве Скинии. Один из самых важных ее элементов, мизбеях («жертвенник»), был десять локтей высотой (около 5 метров). Тора в конце главы «Исро» дает особое повеление: «И не восходи по ступеням к Моему жертвеннику, чтобы не открылась нагота твоя» (Шмойс, 20: 23). Запрещено строить ступени для того, чтобы подниматься к жертвеннику, так как Тора считает, что это нескромно. Вместо этого нужно сделать пандус для плавного постепенного подъема.

   У многих из тех, кто только начинает знакомиться с нашей святой Торой, при чтении главы «Исро» возникает вопрос: а что такого нескромного в ступенях?! Может быть, причина вовсе не в этом, а, скажем, в том, что Тора беспокоится о коѓенах-инвалидах, которые пользуются инвалидной коляской? Обратившись к ѓалохе (Рамбам, «Законы Храма», 2: 13), мы узнаем, что пандус был длиной 32 локтя. Если посчитать, то становится ясно, что подъем был довольно крутой и, конечно, не мог быть сделан для удобства инвалидов. Почему же сделали пандус, а не лестницу?

   Эта особенность привлекает наше внимание еще и потому, что в начале нашей главы «Тецаве» мы читаем о зажигании Меноры, которая была высотой 18 локтей. Для того чтобы зажечь менору, коѓен должен был преодолеть три ступени у ее подножия. Возникает вопрос: почему возводить ступени к жертвеннику запрещено, а к Меноре разрешено?

   Более того, знакомясь с устройством Иерусалимского Храма, мы обнаружим, что там было много лестниц («Законы Храма», гл. 6). На первый уровень вели 12 ступеней, а на второй — 15. Затем еще три дополнительные и, наконец, еще 12 ступеней. Поднимаясь в ѓейхал, люди преодолевали в общей сложности 42 ступени. Кроме того, эти лестницы использовались для очень важной части церемонии храмового служения. Хор и оркестр левитов располагался на 15 ступенях, которые вели из женского двора Храма во внутренний двор. Число ступеней в точности соответствовало числу псалмов с заголовком «Песнь ступеней» (Теѓилим, главы 120–134), по одному псалму на каждую ступень. Наши мудрецы учили, что эти 15 псалмов левиты пели в то время, когда набирали воду из глубокого колодца во время праздника Шмини-Ацерес. Потом эту воду возливали на жертвенник, вместо вина, возливаемого в остальные дни года (Мишна, трактат «Сукка», 5: 4). А на трех верхних ступенях стояли коѓены, которые каждый день благословляли народ особым благословением.

   Таким образом, мы видим, что в Храме было много ступеней, которые играли важную роль в служении. Почему же для подъема к жертвеннику Тора запрещает возводить лестницу и указывает, что там должен быть только пандус?

   Думаю, здесь было бы уместно напомнить о тех различиях, которые существуют между лестницей и пандусом. Когда у человека появляется возможность подняться по лестнице или воспользоваться пандусом, то большинство людей выбирают лестницу. Ведь путь по лестнице короче и по ней быстрее можно добраться до цели, чем по пандусу, по которому приходится долго и трудно идти (Талмуд, трактат «Санѓедрин», 7б).

   Но есть и еще одно очень важное различие между лестницей и пандусом. При подъеме по лестнице человек, устав на полпути, может остановиться отдохнуть, постоять или посидеть на ступеньках. Однако, поднимаясь по пандусу, особенно такому крутому, каким он был в Мишкане, невозможно остановиться. Нужно находиться в постоянном движении вверх, иначе мы сразу же начнем соскальзывать вниз.

   Теперь становится понятно, почему к жертвеннику надо было подниматься именно плавно, постепенно. Это не означает, что делать ступени вообще было неправильно, но когда дело доходит до мизбеяха, у которого служение Всевышнему достигает своей кульминации, то тут необходимо постоянно двигаться вверх. Ибо это особое место, где совершается жертвоприношение. Слово корбан («жертва») имеет тот же корень, что и слово кирув («приближение»). Жертвенник — это место, где евреи устанавливают самую близкую связь с Творцом. И Б-г хотел, чтобы туда вел только пандус. Это подводит нас к выводу, что в служении Всевышнему невозможно сделать паузу, нельзя останавливаться даже на короткое время, чтобы перевести дыхание. Ведь как только мы останавливаемся, теряется наша связь со Всевышним. Может быть, именно об этом говорит известное выражение: «Любая остановка — это падение».

   Это едва не произошло с еврейским народом почти два тысячелетия назад. Руководителем поколения периода разрушения Второго Храма был рабби Йоханан бен Закай. И было у него пять избранных учеников, а самым лучшим из них был рабби Элазар бен Арох. Мишна рассказывает, что рабби Йоханан бен Закай, перечисляя достоинства своих лучших учеников, говорил: «Если все мудрецы Израиля будут на одной чаше весов… а Элазар бен Арох — на другой, он перевесит всех» («Пиркей овойс», 2: 9).

   Здесь и в других местах мы читаем о том, что на рабби Элазара бен Ароха возлагались большие надежды, и все считали, что именно он станет руководителем следующего поколения после рабби Йоханана бен Закая. Так что стих «Преуспеет во всем, что будет делать» (Тегилим, 1: 3) «Мидраш Тегилим» комментирует так: «Всем нужен совет таких, как рабби Элазар бен Арох, потому что он давал очень дельные и успешные советы».

   После разрушения Храма почти все мудрецы перебрались из Иерусалима в город Явне, который стал центром еврейской мудрости того времени. Однако рабби Элазар бен Арох решил отдохнуть, он отправился со своей женой в Эммаус — туда, «где воды излечивающие» («Коѓелес рабо», 7б). Он полагал, что ученики последуют за ним (тем более что Эммаус был элитным местом — вроде Крыма, а может быть даже и Монте-Карло тех лет), но они не пришли. Тогда он сам хотел пойти в Явне, вернуться к изучению Торы, но жена не позволила ему, и он послушался ее. В конце концов, он все же отправился в Явне, но было уже слишком поздно, его «поезд ушел». После смерти рабби Йоханана бен Закая новый центр еврейской учености возглавили рабби Йеѓошуа бен Хананья и рабби Элиэзер бен Ѓурканос, а рабби Элазар остался позади…

   Талмуд (трактат «Шабос», 147б) рассказывает: когда рабби Элазар читал Тору, и надо было прочитать «Ѓахойдеш ѓазе лохем — Месяц этот для вас», он вместо этого произнес: «Ѓахереш ѓойо либом — Глухими были их сердца» (эти две фразы на иврите написаны буквами похожего начертания). Ошибка оказалась символической, так как она отражала истинное положение вещей. И все это произошло потому, что рабби Элазар сделал небольшую паузу!

   Вывод прост и понятен: если мы хотим добиться успеха в какой-нибудь сфере, а особенно в деле служения Всевышнему, ни в коем случае нельзя останавливаться, брать «тайм-аут». Еврей должен постоянно двигаться вверх по пандусу к мизбеяху, чтобы совершить жертвоприношение!